Среди пациентов Эрика Берна (Eric Berne), психиатра из Сан-Франциско, основателя метода транзакционного анализа (ТА), оказался преуспевающий адвокат. Адвокат поведал ему случай, произошедший с неким работником на ранчо. Работнику помог оседлать лошадь одетый под ковбоя восьмилетний парнишка. "Спасибо тебе, ковбой", – сказал работник. "Я не ковбой, – ответил тот, – я мальчик". А затем адвокат признался Берну: "Вот и я себя чувствую не адвокатом, а мальчиком" (Dusay and Steiner, 1972, р. 77).
Это восприятие взрослым мужчиной себя как мальчика подтолкнуло Берна к тому, что он стал рассматривать поведение и чувства людей как своего рода производные от трех отдельных психических явлений, которые он назвал "состояниями Я" и обозначил их: Ребенок, Взрослый и Родитель. Эти состояния Я легли в основу структурного анализа личности и стали строительными блоками транзакционного анализа (ТА). ТА получил популярность благодаря таким книгам, как "Игры, в которые играют люди" (Веrnе, 1964), "Я OК – ты OK" (Harris, 1969) и "Рожденные выигрывать" (James and Jongeward, 1971). Теории личности и нетрадиционные методы психотерапии были разработаны Берном в 50-х годах. Неожиданный коммерческий успех "Игр, в которые играют люди" привел Берна в некоторое замешательство, поскольку книга адресовалась прежде всего специалистам, заинтересовавшимся транзакционным анализом, и Берн опасался, что его профессиональная репутация будет подорвана представлением о нем как об авторе бестселлеров (Holland, 1973).
Будучи психоаналитиком фрейдистского толка, Берн порвал с психоанализом в 1956 году, хотя на протяжении всей своей карьеры продолжал питать к нему теплые чувства. Однажды он даже заявил, что если ТА рассматривать как яблоко, то психоанализ можно считать его сердцевиной (Holland, 1973). Берн был многим обязан собственному психоаналитику Полу Федерну. Кроме того, на него оказали влияние и менее ортодоксальные течения психоанализа. Существует достаточно тесная связь между транзакционным анализом и теорией объектных отношений У.Р.Д.Фэйрбэйрна (W.R.D.Fairbairn' object-relation theory), а также и между берновской концепцией сценариев жизни и представлениями Альфреда Адлера о "стилях жизни".
Свой первый профессиональный опыт Берн получил, работая в армейском госпитале во время Второй мировой войны. Там он заинтересовался групповой терапией после одного инцидента. Солдаты, которым запрещалось держать в помещениях спиртное, начинали тайно употреблять различные жидкости типа лосьонов для бритья. Разочарованный низкой эффективностью периодически проводимых в палатах обысков, Берн решил прочитать лекцию для пациентов, чтобы объяснить им, насколько, с медицинской точки зрения, вредно употреблять внутрь лосьоны для бритья. К его удивлению, пациенты отнеслись к этому мероприятию с большим энтузиазмом. После этого Берн стал включать в распорядок ежедневные собрания (Berne, 1966). В настоящее время ТА обычно практикуется в группах, где его преимущества особенно заметны.
В 50-х годах Берн разработал базовые концепции ТА. Состояния Я, определяемые как Родитель, Ребенок и Взрослый, были впервые предложены в статье, опубликованной в 1957 году в "Американском журнале психотерапии" (American Journal of Psychotherapy). Первая книга Берна, посвященная ТА, вышла в 1961 году. Всего он опубликовал восемь книг и множество журнальных статей. Помимо того, что Берн был оригинальным мыслителем, плодовитым писателем и уважаемым терапевтом, он подготовил по своей методике и вдохновил целую армию врачей. Его идеи в течение нескольких лет развивались и шлифовались на групповых семинарах, которые регулярно проводились в Сан-Франциско и привлекали с каждым годом все возраставшее число профессионалов-последователей. В первых семинарах участвовали всего семь человек, которые встречались, чтобы обсудить случаи из врачебной практики и поговорить о теории ТА и о возможностях его практического применения. Вокруг этого ядра в 1964 году образовалась Международная ассоциация транзакционного анализа. Сегодня эта профессиональная организация предлагает детально разработанные программы подготовки специалистов, проводит сертификацию по практике ТА и издает "Журнал транзакционного анализа" (Transactional Analysis Journal).
Транзакционный анализ отчасти обязан своим появлением тому раздражению, которое вызывал у Берна ортодоксальный психоанализ, критикуемый им за расплывчатость и сложность. В ТА язык вполне земной, даже приземленный. Берну нравилось придумывать и обыгрывать слова; его любимые термины, такие как "вымогательство" ("эмоциональный рэкет") и "игра", вошли в общий психотерапевтический лексикон. Активная работа Берна с группами имела под собой тщательно разработанную теоретическую основу. Основные работы Берна были завершены всего за несколько лет до его смерти. Последователям Берна удалось значительно отшлифовать исходные концепции и распространить применение ТА на общеобразовательные школы и другие учреждения, включая те, задачей которых является поддержание психического здоровья.
Концепции транзакционного анализа за несколько десятков лет претерпели существенные изменения. Это необходимо учитывать при их изучении для правильного понимания теории Берна. В ее основе лежит структурный анализ. Структурный анализ направлен на сложные психические процессы или, другими словами, на то, что составляет личность. Берн исследовал взаимодействия между людьми, в частности, между своими пациентами, участниками терапевтических групп. Исследование того, как люди взаимодействуют друг с другом, и получило название транзакционного анализа. Потратив некоторое время на изучение транзакций, Берн осознал факт существования устойчивых форм поведения, характерных для определенных транзакций. Таким образом Берн понял, как можно сделать так, чтобы члены группы почувствовали себя опечаленными, виноватыми, рассерженными или одержавшими победу. Устойчивые формы поведения Берн назвал "играми" и занялся анализом этих игр. В конце концов Берн обнаружил, что людям часто бывает трудно отказаться от игр, оказывающих на них разрушительное влияние, из-за того, что им жалко сил, потраченных на достижение соответствующих целей. Члены группы часто разыгрывали одну и ту же драму как бы вынужденно. Работа Берна в этой области завершилась разработкой анализа сценариев.
Состояния Я (структурный анализ)
Структурный анализ лежит в основе транзакционного анализа, анализа игр и сценариев не только в историческом, но также в теоретическом и концептуальном смысле. Исходя из принципов классического психоанализа, Берн, прежде чем приступить к исследованию межличностных отношений, сосредоточил свое внимание на внутренних психических процессах. Хотя Берн и отказался от наиболее устрашающих фрейдистских ярлыков, его способ концептуализации личности сохраняет сильную связь с психоанализом. Согласно теории Берна, личность состоит из трех отдельных функциональных структур, известных как состояния Я. Каждое состояние Я (рис. 10-1) представляет особый рисунок мышления, чувств и поведения, их выделение основано на трех аксиоматических положениях (Berne, 1961):
* Заглавные буквы в словах Ребенок, Взрослый, Родитель указывают на то, что речь идет о состояниях Я, а не о реальных ребенке, взрослом, родителе.
Рис. 10-1. Родитель (Р), Взрослый (В) и Ребенок (Д = Дитя)
По теории ТА, личность естественным для себя путем дифференцирует эти три состояния Я, которые способны к гармоничному взаимодействию. Это противоречит теории психоанализа, согласно которой деление личности на отдельные компоненты является результатом травмы и свидетельствует о патологии. Поверхностное сходство между Родительским, Взрослым и Детским состояниями Я и фрейдовскими понятиями Сверх-Я, Я и Оно, конечно же, существует. Однако, как отмечал Берн, между ними существуют и достаточно выраженные различия (Berne, 1966).
Состояния Я несколько более сложны, чем можно заключить из их прагматической абсолютизации. Родительское состояние Я отражает влияние как собственно родителей, так и тех, кто их заменял. Это как бы хроникальная запись всего важного, что родители или воспитатели сделали в жизни человека. Многие наши убеждения, предрассудки, ценности, отношения в действительности были когда-то давно почерпнуты нами из внешних источников. Берн настаивает на том, что этот процесс идет автоматически, тогда как другие утверждают, что дети активно участвуют в отборе и обработке того, что они воспринимают из внешнего мира. Взрослое состояние Я представляет собой объективность, организованность, надежность и разумность. Оно функционирует в какой-то степени подобно компьютеру, оценивая реальность планов, проверяя наличие возможностей и принимая рациональные решения. Взрослое состояние Я имеет дело с фактами. Наиболее примитивное состояние Я, Ребенок, существует как реликт детского состояния самой личности и включает в себя чувства, формы поведения и мысли, которые были присущи человеку в детстве.
В процессе анализа каждое состояние Я может быть, в свою очередь, структурно и функционально разделено на несколько составляющих. Объектом исследования структурного анализа является содержание состояний Я, тогда как функциональный анализ имеет дело с тем, как функционируют состояния Я. Структурное и функциональное деление состояний Я проиллюстрировано на рис. 10-2. Остановимся сначала на структурном делении. Состояние Я, называемое Ребенок, состоит из компонента Д1 (Ребенок в Ребенке) – изначальное ощущение себя младенцем; компонента В1 (Взрослый в Ребенке) – способный к интуитивным догадкам и творчеству любознательный ребенок, которого Берн называл "Маленький Профессор" и который является носителем зачатков мышления; и компонента Р1 (Родитель в Ребенке) – ранний невербальный уровень восприятия и усвоения родительских форм поведения и чувствования.
Рис. 10-2. Структурное и функциональное деление трех состояний Я
Теперь рассмотрим функциональное деление. Ребенок может выступать как в роли Свободного, или Естественного, Ребенка (СР), так и в роли Приспосабливающегося Ребенка (ПР). Свободный Ребенок спонтанен, импульсивен, независим, эгоцентричен и настроен творчески. В той степени, в какой его естественные потребности обрабатываются Взрослым, Свободный Ребенок действует в соответствии с реальными обстоятельствами. Приспосабливающийся Ребенок ограничен, но не влиянием Взрослого, а рамками Родительских правил и запретов. Уступчивость Приспосабливающегося Ребенка побуждает его угождать другим. С этим связаны чувства страха, стыда и вины. Соглашающийся Ребенок уравновешивается Бунтующим Ребенком, который злится, негодует и действует наперекор Родителю. В обеих своих ипостасях Приспосабливающийся Ребенок подстраивает свои чувства и действия к реакциям Родителя.
Родительское состояние Я также можно разделить на составляющие как структурно, так и функционально. Структурно Родительское состояние Я включает в себя Родителя, Ребенка и Взрослого, присутствующих в реальных родителях. Функционально Родитель может выступать в роли Заботливого Родителя (ЗР), который защищает, поддерживает, беспокоится, ободряет, и Критикующего или Контролирующего Родителя (КР). Критика со стороны Контролирующего Родителя может быть как конструктивной, так и деструктивной, хотя Контролирующего Родителя часто ошибочно считают исключительно отрицательным персонажем – наказывающим, требующим и безапелляционным. Контролирующй Родитель проявляет себя произвольными и неоправданными запретами и установками.
Одна из задач ТА состоит в том, чтобы дать человеку возможность достаточно легкого доступа к состояниям Я и возможность выбора состояния, которое бы соответствовало его нуждам и желаниям. Причем этот выбор должен базироваться на четком понимании того, что реально доступно и не представляет опасности. Каждое состояние Я имеет присущие ему преимущества и недостатки. Ребенок может быть не только веселым и энергичным, но и подверженным печалям и страху. Взрослый может обдумывать сложные идеи, но при этом неэффективно использовать новую информацию. Родитель обладает большим опытом и знаниями, которые позволяют ему воспитывать и поддерживать Ребенка, но он может направить Ребенка по ложному пути или нанести ему вред своими наставлениями.
В поведении человека одно из состояний Я обычно доминирует, поэтому в ТА диагностике состояний Я уделяется большое внимание. Иногда в одном индивиде действуют сразу два состояния Я. Например, человека, которому свойственны скованность и заторможенность, побуждает к посещению вечеринки его не лишенный энтузиазма Ребенок, тогда как Родитель напоминает ему о смущении и замешательстве, которое он может там испытать. В приведенном ниже самоотчете без труда просматриваются все три состояния Я (Woollams and Brown, 1979):
Студентка обсуждает свою соседку по комнате в общежитии: "Это глупая, безответственная, легкомысленная девчонка (Критикующий Родитель). Мне приходится вместо своих проблем заниматься ее делами (Заботливый Родитель). Иногда мне это кажется просто глупым (Взрослый), но ведь я должна помогать другим, меня же мама этому учила (Приспосабливающийся Ребенок). Однако иной раз мне так хочется ей сказать, чтобы она от меня отвязалась (Свободный Ребенок)" [р. 23].
Транзакции
Транзакция представляет собой обмен "поглаживаниями" между двумя людьми, точнее, между состояниями их Я. Поглаживания можно рассматривать как своего рода единицы признания, в некотором смысле подобные социальному подкреплению. Согласно теории Берна, поглаживания имеют определенное значение для выживания. Они находят выражение в прикосновениях или в вербальных проявлениях. Ребенок чутко воспринимает как невербальные поглаживания (когда его прижимают к себе, качают, ласкают, держат на руках), так и вербальные (когда ему поют, с ним разговаривают или просто сюсюкают). Со временем характер поглаживаний становится все менее физическим и все более вербальным, психологическим. Многое можно сообщить выражением лица, жестами или позой. Поглаживания могут быть более или менее условными или безусловными, положительными или отрицательными. Положительные поглаживания, иногда определяемые как "теплые и пушистые", вызывают у реципиента ощущение комфорта, сознание собственной значимости. Отрицательные поглаживания – "холодные и колючие". Хотя они и ведут к возникновению чувств дискомфорта и никчемности, все же, по мнению Берна (Berne, 1977), это лучше, чем вообще никаких поглаживания.
Большинству из нас хотелось бы получать исключительно позитивные безусловные поглаживания. "Люблю тебя таким, какой ты есть" – вот суть таких поглаживаний. Однако более обычны условные поглаживания, которые подразумевают, что мы желанны или любимы, только пока мы достаточно милы, благоразумны или водимся только с теми, с кем следует. Приспосабливающийся Ребенок в конечном итоге стремится к положительным поглаживаниям со стороны Родителя. Многие люди являются своими же злейшими врагами в том смысле, что отрицательно поглаживают сами на себя. Критикующий Родитель требует совершенства, и человек постоянно твердит себе, что он идиот, или что "это можно было бы сделать и лучше". Многие из нас живут в условиях хронического дефицита поглаживаний и испытывают неудобство, когда получают или производят положительные поглаживания (Steiner, 1971а). Услышав комплимент, например "Как вы умны!", Критикующий Родитель тут же реагирует замечанием "Зато не очень-то привлекателен!". ТА предлагает способы покончить с подобным самоистязанием и высвободить Свободного Ребенка из "ежовых рукавиц" Контролирующего Родителя. В группах ТА людей учат изменять характер привычно предпочитаемых ими поглаживаний.
Берн считал, что занятия в группах имеют ряд важных преимуществ. Он не одобрял ни психоаналитическую концепцию, по которой члены группы отождествляют себя с руководителем, ни теорию о том, что группа воспроизводит для каждого из ее членов структуру семьи. Процессы, происходящие в группе, более сложны, чем предполагает любая из этих теорий (Dusay and Steiner, 1972). По Берну, транзакции между руководителем группы и ее членами и, в меньшей степени, между самими членами определяют уровень сплоченности группы. Одним из показателей сплоченности группы является посещаемость (Berne, 1955).
Существуют транзакции трех видов: дополняющие, пересеченные и скрытые. При дополняющей транзакции ответ исходит от того же состояния Я, к которому был обращен вопрос, и, в свою очередь, адресован тому же состоянию Я лица-инициатора, которое было источником вопроса. Например, Агнес спрашивает у Берни: "Который час?" (Взрослый спрашивает у Взрослого), а Берни отвечает: "Полдень" (Взрослый отвечает Взрослому). Дополняющие транзакции ясны и понятны, даже если это транзакции между Ребенком и Родителем. У каждого участника таких транзакций возникает ощущение связи с другим ее участником и чувство взаимопонимания.
При пересеченной транзакции (рис. 10-3) ответ исходит не от того состояния Я, к которому был обращен вопрос. Например, Агнес спрашивает у Берни: "Который час?" (Взрослый спрашивает у Взрослого), а Берни отвечает "Почему у тебя нет своих часов?" (Родитель отвечает Ребенку). При пересеченных транзакциях имеют место взаимное непонимание и тенденция к ссорам, обидам, гневу. Однако и этот тип транзакций ясен, и относительно степени взаимопонимания здесь сомнений нет.
Рис. 10-3. Пересеченная транзакция
Скрытые транзакции не пересекаются, а содержат неявную информацию, посредством которой можно влиять на других так, что они этого не сознают. Скрытая транзакция происходит одновременно на двух уровнях, социальном и психологическом. На социальном уровне такая транзакция может быть вполне благовидна, но на психологическом уровне она обязательно содержит скрытые мотивы. Мужчина, который пользуется своим Взрослым состоянием Я, когда предлагает женщине "зайти, выпить по рюмочке", на самом деле передает ее Ребенку от своего Ребенка нечто другое. Ученик, который имеет привычку небрежно выполнять задания, напрашивается на Родительскую критику в адрес своего Ребенка.
На занятиях в группе ее члены могут реагировать любым из своих состояний Я, в зависимости от вида поглаживания, которое они хотят произвести или получить. Те, кто находятся в ладу с собой, более свободны в своем выборе и менее податливы. Однако устоять бывает непросто. Например, такое заявление Критикующего Родителя, как "Не надо бы тебе этого делать, у тебя все выходит не так" или: "Ты вообще ничего не можешь сделать как надо", может весьма сильно подействовать на чувства Приспосабливающегося Ребенка. Ниже приводятся описанные Вулламсом и Брауном (Woollams and Brown, 1979) примеры ответов, которые могут "осадить Родителя". Подобные ответы уводят человека от реакции в духе Приспосабливающегося Ребенка, инициатора же разговора они могут вывести из роли Критичного Родителя:
Взрослый (совместно с Маленьким Профессором). Я понимаю ваше намерение вызвать у меня нужную вам реакцию, но, если учесть, как мало смысла в вашем амбициозном заявлении, лучше вообще воздержаться от ответа.
Взрослый. Да, возможно вы и правы. И что же вы предлагаете?
Свободный Ребенок. Мало ли кто что скажет...
Заботливый Родитель. У вас такой расстроенный вид! У вас ничего не болит?
Существенную роль в преимущественном развитии какого-либо состояния Я играют транзакции, происходившие в прошлом. То, что сообщается Детским состоянием Я родителей, называется запретами. Как правило, запреты формируются под влиянием жизненных обстоятельств. Запреты обычно начинаются со слова "не", например: "Не сближайся с людьми" или: "Не будь таким наивным". Наибольшей разрушительной силой обладают запреты, начинающиеся с "не будь...", потому что в них завуалирован призыв к самоубийству (Goulding, 1972). Если ребенок следует подобным запретам, то в какой-то момент он может прийти к страшному решению: "Если все и дальше будет так плохо, я покончу с собой" или: "Я добьюсь этого, даже ценой своей жизни". Хотя Берн считал, что запреты "внедрены в ребенка, как электроды" (Berne, 1972, р. 116), другие специалисты, практикующие ТА, утверждают, что у ребенка есть силы отвергнуть то, что сообщается ему родителями, или по-своему интерпретировать родительские установки (Goulding and Goulding, 1979).
В соответствии с теорией ТА, эмоциональные проблемы являются следствием противоречия между стремлением ребенка к удовлетворению собственных потребностей и необходимостью ладить с родителями или лицами, играющими их роль (получать от них поглаживания) (Woollams and Brown, 1979). К возрасту четырех-пяти лет дети начинают понимать, как следует манипулировать окружением и контролировать свое поведение с тем, чтобы получать как можно больше поглаживаний со стороны окружающих. В это время ребенок приходит к основанному на уже полученном опыте существования принципиальному решению относительно того, чего можно ожидать от жизни и какую позицию по отношению к миру лучше всего занять. То, каким оказывается это решение, зависит от сочетания полученных ребенком позитивных и негативных поглаживаний и от состоятельности того, что сообщено ему родителями. Ко времени поступления в школу дети успевают испытать едва ли не все виды родительского отношения, и все, что в этом смысле может быть новым, только подкрепляет уже усвоенное. Самое важное состоит в том, что решение, принятое ребенком в весьма раннем возрасте, закрепляется как стиль его отношений с окружающими на протяжении всей его последующей взрослой жизни.
Берн (Berne, 1966) описал четыре основные жизненные позиции, которые человек может занимать и защищать всю жизнь в результате своего раннего решения: "Со мной все хорошо, и с вами все хорошо"; "Со мной все хорошо а с вами – нет"; "С вами все хорошо, а со мной – нет" и "Со мной все плохо и с вами все плохо". Те, кто выбрал вариант "Со мной все хорошо, и с вами все хорошо", пришли к заключению, что они люди стоящие, что другие в основном тоже хорошие люди и что в жизни в принципе все доступно. Те, кто выбрал вариант "Со мной все хорошо, а с вами – нет", склонны воспринимать других людей как опасных и не заслуживающих доверия, а жизнь – как "выживание наиболее приспособленных". В крайнем выражении такая позиция приводит к формированию параноидальной личности. Вариант "С вами все хорошо, а со мной – нет" представляет собой взгляд на мир человека, пребывающего в состоянии депрессии, а вариант "Со мной все плохо, и с вами все плохо" в своей крайней форме отражает жизненную позицию шизоидной личности.
Когда ребенок занимает какую-либо жизненную позицию, он усваивает и способы ее защиты и стремится избежать влияний, которые могут ее поколебать. Берн (Berne, 1966) приводит яркий пример патологического развития личности. В детстве Рита имела привычку выбегать навстречу отцу, когда он возвращался вечером с работы, чтобы его встретить. Однако ее озадачивало, что иной раз отец бывал с ней приветлив и заботлив, а иногда – груб и резок. По мере того как такие неприятные случаи учащались, девочке все меньше хотелось вообще встречать отца. Так и получалось, что, когда отец являлся домой в хорошем расположении духа, он корил дочку за то, что она его не встречает, когда же Рита выбегала к отцу, а тот был не в духе, он прогонял ее. Когда Рите было четыре года, между отцом и матерью произошла особенно крупная ссора. В испуге Рита разразилась слезами. В тот момент она и решила, что "мужчины – звери", то есть заняла позицию "Со мной все хорошо, а с вами (мужчинами) – нет". Став взрослой, Рита начала устанавливать отношения только с мужчинами, склонными к дурному обращению с женщинами, потому что все другие могли поколебать выбранную ею позицию относительно мужчин. Рите необходимо было поступать так, чтобы оправдать психологические затраты, которых потребовало принятое в детстве решение, и доказать себе, что даже самые добропорядочные с виду мужчины под тонкой оболочкой хороших манер прячут свою грубую животную натуру.
Социальные отношения взрослого соответствуют жизненной позиции, выбранной в детском возрасте. Принятые тогда решения будут определять мысли, чувства и поведение человека на протяжении всей его жизни. Главная цель занятий в группах ТА состоит в том, чтобы выработать у членов группы жизненную позицию типа "Со мной все хорошо, и с вами все хорошо". Тех, кто считает, что и с ними, и с другими "все хорошо", характеризуют обычно как "победителей" (James and Jongeward, 1971). Победители стремятся к стабильным отношениях с другими, неудачники же чувствуют себя лучше, когда в их жизни что-то меняется. Вся их энергия растрачивается на сожаления о прошлом и надежды на будущее.
Игры
Такие транзакции, как ритуалы, совместная деятельность и времяпрепровождение, направлены на достижение определенных целей – структурирование времени и получение поглаживаний от окружающих. Это "честные" транзакции, которые не предусматривают манипуляцию другими. Игры же "нечестны" в самой своей основе. Игры – это серии скрытых транзакций, ведущих к определенному, часто негативному результату, в котором заинтересован тот или иной игрок. Берн с помощью своего Маленького Профессора придумал множество колоритных названий для таких психологических игр, например "Алкоголик", "Полицейские и воры", "Насилуют!", "Костяная нога", "Попался, сукин сын" и т.д.
В игре "Почему бы вам не? – Да, но...", которую часто разыгрывают в группах, главный игрок постоянно просит чужих советов и с тем же постоянством отвергает все, что ему ни предложат. Другие члены группы полагают, что инициатор этой игры действует в соответствии со своим Взрослым Я, то есть что он пытается найти конкретное решение настоящей проблемы, поэтому они вносят предложения от своих Взрослых Я. Однако на самом деле инициатор действует в интересах Детского Я и считает, что предложения исходят от Родителей. В итоге главный игрок начинает испытывать приятное чувство от сознания возможности отвергнуть любые предложения членов группы. Таким образом он доказывает себе, что Отец не всегда прав. Члены группы тоже получают отдачу, поскольку хитрость инициатора игры срабатывает, только если его партнеры восприимчивы или легко поддаются на провокацию. И отдача здесь состоит в досаде и раздражении, которые позже могут привести к оправданному выходу гнева, отчаяния или чувства вины. Главная цель любой игры состоит в получении поглаживаний от окружающих и в подтверждении изначально существующей позиции относительно мира в целом и живущих в нем людей. Игра является богатым источником поглаживаний и средств для поддержания жизненной позиции. Например, при помощи игры можно лишний раз убедить себя в том, что в детях нет ничего хорошего и все они неблагодарны или что в родителях нет ничего хорошего и все они тираны.
Когда люди участвуют в игре, по крайней мере один из них обычно каким-то образом травмируется. Остающиеся после игры неприятные чувства принято называть "вымогательскими". Наиболее часто испытываемыми членами группы вымогательскими чувствами являются гнев и депрессия. При помощи таких чувств дети нередко пытаются привлечь внимание членов семьи и отказаться от своих настоящих чувств, которыми долгое время пренебрегали или которые не вызывали никаких ответных реакций. Вымогательские чувства вынужденно заменяют чувства Свободного Ребенка или те чувства, которые родителями были признаны неуместными. Представим себе занятие в группе, во время которого один из ее членов не выполняет задачу, за которую сам же взялся. У партнеров это вызовет специфические и предсказуемые вымогательские чувства: кто-то будет зол на нерадивого, кто-то станет недоумевать относительно дальнейшего хода событий, кто-то будет готов унизить неудачника, а кто-то другой – защитить его; одни будут упиваться своим превосходством, другие пассивно уступят общему настроению. Лучшим решением проблемы в этом случае будет реакция Свободного Ребенка: выражение недовольства и поиск решения вместе со всеми.
Сценарии
В основе транзакций лежит так называемый сценарий – генеральный план, который организует жизнь человека. Исследование сценариев явилось конечным этапом разработки Берном теории ТА (Berne, 1972) и было продолжено Стейнером (Steiner, 1974) и Кроссманом (Crossman, 1966). Сценарий – это персональный план жизни, выработанный в качестве стратегии выживания. Если родители стараются развить у ребенка чувство собственной значимости, ребенок разрабатывает конструктивный сценарий жизни, в который вкладывает ощущение своей состоятельности, веры в себя и в свое будущее. Деструктивные сценарии являются следствиями решений, принятых с целью совладать с негативными влияниями. Таким образом, от жизненной позиции ребенка зависит разрабатываемый им сценарий.
По Берну, наиболее важные решения, определяющие отношение к жизни, принимаются в первые два-три года, а большая часть сценариев усваивается до шести лет. Основными детерминантами сценариев индивида являются Детские состояния Я его родителей, которые внедряются в сознание ребенка посредством запретов (Steiner, 1974). В то время как некоторые запреты выражаются достаточно четко, например "Нельзя плакать на глазах у всех" или "Нельзя бить тех, кто меньше тебя", другие могут лишь подразумеваться. Например, ребенку, которого распекают за откровенные проявления чувств, вполне может быть внушено "не чувствуй". Такие часто встречающиеся внушения, как "ты никогда ничего не добьешься", "никому нельзя верить" или "от тебя только вред" трансформируются обычно в следующие жизненные сценарии: "я никогда никому не буду верить", "я должен стать сильным" и так далее. Сценарии, в свою очередь, усиливают влияние внушенных запретов. Таким образом круг замыкается. Выбранный сценарий жизни должен, разумеется, соответствовать жизненной позиции.
Вторым по значению источником сценариев являются сообщения, исходящие от Родительских состояний Я родителей или воспитателей. Эти сообщения, называемые также предписаниями (контрзапретами) или директивами (драйверами), также ограничивают свободу роста и развития личности. Калер (Kahler, 1975) приводит перечень наиболее распространенных директив: "будь совершенным", "будь сильным", "торопись", "упорно пытайся" и "радуй других". Эти сообщения в социальном отношении приемлемы, но по сути деструктивны, поскольку подразумевают, что дети хороши, только если следуют родительским указаниям. Но коль скоро никто не совершенен и не обладает абсолютной силой, быстротой, способностью добиваться успеха или радовать родителей, директивы способствуют формированию жизненных сценариев неудачников.
По Берну, сценарий проявляется в движениях, жестах, позах, манерах человека. Берн считал, что важную роль в создании жизненных сценариев играют и запомнившиеся с детства фантазии и сказки. Например, история Красной Шапочки несет сообщение "Будь хорошей, вежливой девочкой", внушая, что хорошее поведение и усердие будут в конце концов вознаграждены. Женщины, которые живут по сценарию этой сказки, имеют тенденцию тушеваться, будучи при этом славными и преданными, но в то же время вечными жертвами. Характер сценария зависит и от культурной среды, из которой происходит данный человек. В нашей культуре на протяжении многих поколений для женщин считались уместными такие сценарии, в которых им отводилась роль низшего по отношению к мужчине существа (James, 1973). Ниже приведена матрица (рис. 10-4), показывающая, как на основании того, что сообщается Ребенком отца и Взрослым матери, составляется сценарий жизни для Мисс Америки (Steiner, 1974).
Рис. 10-4. Матрица сценария "Как вырастить красивую женщину".
Воспроизведено с разрешения издателя из книги С.Steiner "Scripts People Live: Transactional Analysis of Life Scripts". Copyright 1974 Grove Press.
Конечно, не все родительские влияния на ребенка отрицательны. "Разрешения" и "позволения" относятся к числу положительных, способствующих росту личности, влияний, которые поддерживают самоуважение и дают свободу выбора. Специалисты, практикующие ТА, несколько расходятся во мнениях относительно того, что является долговременной целью ТА – формирование индивида, у которого вообще нет сценариев, или ликвидация непродуктивных сценариев и замена их на такие сценарии, которые отражают ощущение собственной состоятельности. В любом случае в группах ТА сценарии подвергаются тщательному анализу и пересмотру.
Для того чтобы помочь членам групп ТА разобраться в состояниях Я, а также в транзакциях, играх и сценариях жизни, используются специальные процедуры. Структурный анализ дает возможность членам групп концептуализировать и отделить друг от друга состояния Я, а затем добиться доминирования Взрослого над Ребенком и Родителем (Berne, 1961). В процессе транзакционного анализа один человек может избавиться от склонности манипулировать людьми, другой же может научиться давать отпор агрессорам. Когда становится ясно, что ведется игра, члены группы комментируют и анализируют этот факт, расширяя таким образом для себя возможности выбора и приходя к установлению отношений, свободных от игры. Наконец члены группы приобретают способность к исследованию своих сценариев, переоценке своих исходных жизненных позиций, к отказу от вынужденного осуществления деструктивных планов жизни.
Контракты
Эрик Берн разработал оригинальные прямые и экономичные способы терапевтических воздействий. Фразы, которые могут быть уместными в других экспериментальных методиках, например "Какие в группе насчет этого соображения или ощущения?", не дают должного эффекта в транзакционном анализе (Dusay and Steiner, 1972). Здесь основой групповых занятий являются серии индивидуальных контрактов. В ТА контракты определяют цели и условия занятий и являются документом, позволяющим определить степень улучшения состояния участника терапевтической группы. Разумеется, цели выбирают члены группы, а не руководитель. Контракт включает описание поведения, а не каких-то неясных ощущений. Например, член группы ТА не должен "подписывать" контракт, по которому он станет более счастливым и удовлетворенным жизнью, но может принять контракт, согласно которому он будет реже ссориться с членами своей семьи или более продуктивно использовать рабочее время. Формулировки контракта должны быть достаточно конкретными, чтобы можно было ответить на вопрос: "Как вы, узнаете и как мы узнаем, что вы получили то, за чем пришли в группу?" (Dusay and Steiner, 1972, р. 94). Можно попросить члена группы вынести проблему на всеобщее обсуждение и разыграть роль каждого действующего лица проблемной ситуации, чтобы проиллюстрировать ее.
Контракт дает возможность Взрослому и Ребенку определить их желания и потребности. Родитель, как это принято считать, и так регулярно выражает свои требования. Важно, что контракт вовлекает Взрослое Я в коллективный познавательный процесс. Использование контрактов между руководителем и членами группы подразумевает взаимное согласие и демократизм в отношениях. Такой подход резко отличается от психоаналитического, и решение Берна называть руководителей групп "терапевтами", а членов группы – "пациентами" можно рассматривать как вводящее в заблуждение наследие той медицинской модели, в рамках которой Берн получил свою подготовку.
Руководители групп не принимают контракты, которые создают для них неудобства или которые, по их мнению, нереалистичны. Стать миллионером, по всей видимости, цель практически недостижимая, тогда как получение постоянной работы или окончание института представляются задачами вполне разумными. Стремление стать Дон-Жуаном слишком претенциозно, а быть способным к устойчивой эрекции хотя бы раз в неделю – задача, над которой можно и нужно работать. Содержание контракта определяет направление терапевтической работы. Многие студенты приходят в группы с расплывчатыми жалобами на отчужденность, бессмысленность существования или скуку. В таких случаях руководитель группы ТА помогает упорядочить жизнь, отказаться от ритуалов, способов времяпрепровождения и игр, которые не способствуют привлечению положительных поглаживаний, и заменить их на более осмысленные дела.
По ходу занятий в группе контракты могут дополняться или видоизменяться. Одни направлены на далекое будущее, другие же преследуют краткосрочные цели, включая перемены, которые могут произойти за один сеанс. К примеру, человек, который вечно спешит, может приступить к постепенному замедлению темпа жизни, согласившись каждый день прекращать всякую деятельность на 15 минут. Гулдинг и Гулдинг (Goulding and Goulding, 1979) считают, что люди, имеющие гомицидные или суицидные наклонности, должны подписывать контракт, исключающий возможность подобных попыток, прежде чем приступать к работе над любыми другими проблемами. Эти авторы предлагают несколько направлений, по которым можно с успехом работать с такими лицами.
Обычно индивидуальная работа в группе ТА не начинается, пока каждый член группы не сформулирует конкретный контракт. С другой стороны, содержание отдельных контрактов не должно быть более важным, чем отношения между руководителем группы и каким-либо ее членом или просто между членами группы. На первом месте всегда должны стоять текущие проблемы, будь то важные события, происходящие в жизни любого из членов группы, такие как развод или смена места работы, или трения между членами группы.
Защита, позволение и дееспособность
Главное правило транзакционной терапии звучит так: "Терапевт должен заботиться о своем собственном душевном благополучии как во время лечения, так и после него" (Woollams and Brown, 1979, р. 234). Это значит, что руководитель группы должен следить за своими собственными психологическими потребностями и не оставлять в небрежении ни одно из своих состояний Я, даже если дела в группе идут неважно. Ощущая, что с ними самими все обстоит хорошо, руководители создают образец такого же самоощущения для группы. Умелый руководитель при работе с группой задействует все свои состояния Я. Родитель защищает и заботится, Взрослый анализирует и предоставляет информацию, Ребенок создает атмосферу творчества и энтузиазма и служит примером того, как можно веселиться и ощущать радость жизни. Наверное, главным отличием талантливого терапевта от посредственного является сила интуиции его Маленького Профессора, которая позволяет без промедления приходить к правильным решениям. Сохраняя доступ ко всем состояниям Я, руководитель группы пользуется своим Взрослым Я, чтобы постоянно отслеживать все, что происходит в группе. Умелый руководитель не стремится взять на себя роль спасителя. Спаситель – это тот, кто совершает за другого большую часть усилий, необходимых для лечения (Steiner, 1974). Поддерживая равенство и веря, что люди не беспомощны, можно добиться того, чтобы члены группы начали использовать собственные резервы и перестали быть Жертвами, зависящими от возможностей руководителя. Как правило, "достучаться" до Взрослого в другом человеке легче всего посредством собственного Взрослого.
Защита, позволение и дееспособность – вот три составляющих деятельности руководителя в группе ТА. Защита подразумевает, что руководитель достаточно квалифицирован, чтобы руководить группой и способствовать достижению целей, которые определяются контрактами членов группы. Защита также предполагает для членов группы гарантию от физического ущерба и доступность (в разумных пределах) для них руководителя. Когда кто-либо в группе особенно расстроен или подавлен, руководитель может временно воспользоваться своим Родителем, чтобы позаботиться о перепуганном или запутавшемся Ребенке в своем клиенте и защитить его. Такая поддержка предлагается на время, чтобы помочь участнику справиться с кризисной ситуацией или с новыми трудными формами поведения и впечатлениями. Физическое или вербальное воздействие на члена группы может быть полезно в той степени, в какой это воздействие соответствует контракту. Подобное воздействие не должно переходить в разыгрывание негативного сценария. Чрезмерное использование руководителем своего Родителя может спровоцировать у членов группы реакции Приспосабливающегося Ребенка, что, безусловно, не будет способствовать развитию у них функций Взрослого.
Позволения являются неотъемлемой частью поведенческого репертуара любого руководителя группы. Руководитель предоставляет каждому члену группы возможность развивать свою личность так, чтобы противодействовать усвоенным в детстве запретам. Структурируя группу, давая дидактические объяснения и предлагая эксперименты, руководитель тем самым открывает путь к переменам. Работающий в рамках ТА терапевт позволяет клиентам пользоваться их собственными состояниями Я – думать честно, как Взрослый, ощущать свободу Естественного Ребенка и не столь часто прибегать к помощи Контролирующего и Заботливого Родителя. Руководитель делает свои комментарии и вмешивается для того, чтобы группа играла в этих процессах конструктивную роль, а клиенты лучше ощутили состояния своих Я, прекратили игры и преодолели содержащиеся в сценариях запреты.
Дееспособность – это способность руководителя к своевременному лечебному вмешательству. Дюсэй и Стейнер (Dusay and Steiner, 1972) выделяют четыре лечебных фактора, действующих в каждой группе: естественное человеческое стремление к здоровью и личностному росту; осознание того, что члены группы являются человеческими существами, и получение ими того, что в ТА именуется поглаживаниями; корректирующий опыт переживания противостояния и других взаимодействий между членами группы; специфическое поведение руководителя. Лечебное вмешательство руководителя зависит от характера группы. Берн (Berne, 1966) выделял четыре вида действий руководителя, которые могут быть уместными в группе ТА: очищение или деконтаминация, рекатексис, прояснение и перерешение. Деконтаминация означает выявление состояний Я в их чистом виде и, соответственно, определение структуры личности. Рекатексис (recathexis; неологизм от cathexis – буквально концентрация психической энергии на объекте или идее, в данном случае получается перемещение психической энергии) – это побуждение к переживанию различных состояний Я. Прояснение означает достижение членом группы контроля поведения со стороны своего Взрослого, препятствующего непроизвольному "сползанию" к состоянию Родителя или Ребенка. И наконец, перерешение состоит в таком изменении жизненного сценария и восприятия жизни членом группы, которое позволит ему считать, что и с ним в основном все хорошо, и с другими тоже.
Анализ состояний Я, транзакций и игр
Чтобы осуществлять процессы деконтаминации и рекатексиса, руководитель группы и ее члены должны уметь диагностировать состояния Я. Для определения состояний Я есть по меньшей мере четыре способа: 1) поведение членов группы, употребление ими тех или иных слов, их голос, жесты, мимика и позы отражают состояние Я в каждый данный момент времени; 2) состояния Я также могут быть выявлены при наблюдении транзакций между людьми; 3) функционирование состояний Я во многом раскрывается в процессе анализа прошлого человека и его семейных отношений; 4) члены группы могут научиться самостоятельно определять состояния Я, особенно при приобретении достаточного опыта.
Терапевты, у которых развита интуиция, обычно весьма искушены в выявлении сообщений, исходящих от скрытого Ребенка, Взрослого или Родителя. Некоторые руководители групп для диагностики состояний Я применяют более формализованные приемы. Например, из гештальттерапии заимствован метод "пустых стульев" – участник должен "рассадить" все состояния Я по стульям и призвать их к взаимодействию. При использовании другого приема, известного как "репетиция сценария" (Dusay, 1970), два или более участников разыгрывают сценку, иллюстрирующую некую проблему, важную по крайней мере для одного из них. Тем временем одни члены группы стоят рядом и играют роль Родителей, другие, сидя на полу, реагируют на происходящее с позиции Ребенка, а третьи наблюдают за всем этим и делает замечания как Взрослые.
Первый шаг руководителя группы состоит в том, чтобы помочь участникам занятий научиться различать способы поведения Ребенка и Взрослого. Сначала контуры Взрослого выделяются более четко посредством деконтаминации Взрослого от Ребенка и Родителя. В мыслях Взрослого должна быть определенность, а желания и фантазии Ребенка или вмешательство Родителя могут исказить мыслительный процесс, как это происходит при шизофрении. Понимание и усиление функции Взрослого не следует путать с проникновением в суть внутриличностной и групповой динамики. Чтобы помочь членам группы научиться контролировать внутренние психические процессы в стрессовых ситуациях, используется структурный анализ. Берн считал, что человеку прежде всего надо начать успешно функционировать в окружающем мире и только потом следует заняться самоанализом.
Второй шаг руководителя группы заключается в освобождении Естественного Ребенка и Маленького Профессора от чрезмерного влияния Приспосабливающегося Ребенка (James, 1977). Только после этого члены группы знакомятся со своими Родителями. По Берну, дифференциация Ребенка от Взрослого менее рискованна, чем попытка иметь дело с Родителем. Во-первых, наиболее подвержен влиянию Родителя именно Ребенок, поэтому, если с Родителем знакомятся в последнюю очередь, Ребенок может успеть выразить себя при меньших Родительских ограничениях. Во-вторых, подождать, пока будет выявлен Ребенок, прежде чем сконцентрироваться на Родителе, необходимо потому, что в этом случае Ребенок усвоит определенный опыт. Теоретически по мере роста Ребенка усиливается и Взрослый. Когда Ребенок и Родитель дифференцированы, Взрослый может наблюдать происходящие между ними конфликты и следить за тем, чтобы каждый из них проявлялся в подходящем месте и в подходящее время.
Одно из достоинств структурного анализа состоит в том, что члены группы узнают о соотношениях сил своих состояний Я и могут заключать контракты, целью которых будет достижение равновесия между состояниями Я. Например, мрачный самокритичный человек может возыметь желание усилить в себе Естественного Ребенка и таким образом позволить себе быть веселее. В нашем обществе такие ситуации нередки среди мужчин, так как они тяготеют к состоянию сильных Взрослых и им нужно развивать в себе Заботливого Родителя и внимательнее относиться к чувствам Естественного Ребенка. С другой стороны, женщины имеют тенденцию излишне развивать в себе Заботливого Родителя, снижая тем самым роль Взрослого и препятствуя проявлению рационального начала. Тем, кому в одном из состояний Я приходится сталкиваться с сильным пренебрежением, например пациентам с шизофренией, может принести пользу "репарентирование" (reparenting – буквально: "переродительствование"), ориентированный на ТА метод лечения, разработанный Джеки Шифф (Jacqui Schiff, 1975).
Полезным способом концептуализации состояний Я является составление диаграмм. Во время занятий многие руководители групп пользуются мелом и доской. Берн считал, что структурный анализ должен предшествовать началу работы на уровне транзакций или рассмотрению игр и сценариев. Однако в настоящее время такая позиция не является общепризнанной. Многие работающие в рамках ТА терапевты используют анализ состояний Я только для того, чтобы повысить уровень сознавания во время уже начатой терапевтической работы, и при этом редко задают традиционный для ТА вопрос: "В каком состоянии Я вы находитесь?" Другие уделяют диагностике состояний Я минимальное внимание и прямо приступают к работе по перерешению (Goulding and Goulding, 1979).
Группы создают идеальные условия для анализа транзакций и игр, поскольку взаимодействия между членами группы предоставляют обильный клинический материал. Группа действует в условиях "здесь и сейчас", а транзакции между ее членами часто отражают факты из прошлого, которое проявляет себя в настоящем. Каждая произнесенная фраза льет воду на мельницу руководителя группы, будучи очередным образчиком транзакций. Например (Berne, 1966), какой-либо член группы извиняется за опоздание на первое занятие. Руководитель может расценить это как начало игры "Дурачок", имеющей целью оправдать нежелание работать. Вместо того чтобы обращаться к Ребенку опоздавшего, руководитель пытается работать со Взрослым: "Как, по-вашему, я должен вам ответить?". Если человека пугает или унижает такое обращение, руководитель усугубляет эту исходящую от Ребенка реакцию, пользуясь транзакциями для получения важного клинического материала.
По ходу занятий руководитель анализирует транзакции между членами группы, отмечая, когда они манипулируют другими, а когда сами позволяют собой манипулировать. Холлоуэй (Holloway, 1977, р. 218) дает такое определение: "Руководитель действует как дружелюбный детектив, выявляющий признаки несовместимости". Некоторые члены группы могут захотеть выступить в роли Заботливого Родителя по отношению к тому, в ком хнычет и жалуется Ребенок. Эти поначалу успешные манипуляции жалующегося Ребенка становятся все менее эффективными по мере того, как члены группы начинают лучше понимать и контролировать собственное поведение. Следовательно, группа создает обстановку, благоприятствующую усилению контролирующих функций Взрослого посредством дифференцированного влияния членов группы на поведение друг друга.
В анализе игр используется аналогичный подход. Руководитель описывает разрушительные элементы образа действий членов группы, отмечая при этом психологическую или социальную пользу данной игры для всех членов группы. Руководитель может сделать наблюдаемую им игру явной для членов группы, может включиться в игру, проигнорировать ее или предложить альтернативу. Если у членов группы возникнет вопрос "Что мы вообще здесь делаем?", они, скорее всего, получат отпор в виде требования объяснить смысл этого вопроса. В группах, ориентированных на оказание психологической поддержки, ответ на это вопрос будет прямым. В психоаналитических или Тэвистокских группах подобный вопрос может рассматриваться как отражение таких аспектов группы, как склонность к захвату власти и бунту. Руководитель ТА группы, возможно, увидит в этом вопросе элемент игры "Психиатрия", при которой участники в явной форме жалуются, а в скрытой форме бунтуют (Berne, 1966).
Был случай, когда и в группе, и в реальной жизни одна женщина упорно играла в "Пни меня". К тому времени она успела уволиться с 30 мест работы – в возрасте 32 лет! В группе на каждом занятии она рассказывала историю своей жизни, причем постоянно манипулировала фактами. У членов группы эта женщина вызывала вполне объяснимое раздражение, и их Родители соответствующим образом "шпыняли" ее Ребенка за подобное поведение. Руководитель группы прекратил эту игру, объяснив ее динамику и тем самым дав членам группы возможность отказаться от "тычков". После этого, что бы женщина ни говорила и ни делала, ее партнеры воздерживались от нападок, и фактически их воздействия оказались направлены уже на другие формы ее поведения. Эта мера помогла женщине прекратить привычную для нее игру как в группе, так и вне группы.
Анализ сценариев и работа по перерешению
Если краткосрочная цель групп ТА состоит в выполнении обязательств, оговоренных в контрактах, то их долгосрочная цель – "переписывание" сценариев жизни. Руководители должны предвидеть психологические последствия того, что они сообщают членам группы, и быть уверенными, что они не подкрепляют сценарии клиентов. По Берну, большинство людей приходит в группы с целью научиться лучше разыгрывать свои игры. Люди хотят, чтобы игры не сопровождались неизбежной болью и разочарованием и чтобы у них, играющих в эти игры, не было необходимости отказываться от того, что вызывает поглаживания со стороны окружающих. Берн считал, что особая задача психотерапевта – уменьшать значение непродуктивных сценариев и что у терапевта есть для этого большие возможности. При этом терапевт, работающий в рамках ТА, должен больше полагаться на силы членов группы и меньше – на свои.
Анализ сценариев требует всесторонней оценки состояний Я, простых, стереотипных транзакций, а также сложных транзакций, вовлекающих в исполнение долгосрочного жизненного плана несколько человек. Сценарий относится к феноменам переноса, являясь производным от семейной драмы члена группы. Разыгрывая свои сценарии в реальной жизни, люди пытаются восстановить или развить то, что они вынесли из своего раннего семейного опыта. Руководитель может получить информацию о семейной драме, обратившись к истории детских впечатлений своего клиента или к описаниям, данным членами его семьи. Другой прием состоит в том, чтобы попросить клиента представить свою семью в виде персонажей пьесы. Вопрос ставится так: "Если вывести членов вашей семьи в спектакле, какая это будет пьеса?" (Berne, 1977). Клиента также просят набросать сюжет и определить роли для каждого персонажа. Такой прием помогает вызывать из памяти ранние впечатления и создает безопасную обстановку, благоприятную для обсуждения родительских влияний, а также конфликтов, страхов и разочарований.
Представление о сценариях можно получить и с помощью составленного Берном и дополненного его последователями длинного списка вопросов (James, 1977). В него входят, например, такие вопросы: "Каким было кредо ваших родителей?", "Какую жизнь вели ваши родители?", "Что вам надо было сделать, чтобы ваши родители улыбнулись или рассмеялись?". Подоплека такого опроса в том, что родительские влияния продолжают проявляться в повседневных транзакциях пациента и в его долгосрочных планах и целях (James, 1977). Некоторые аспекты сценариев находят отражение в транзакциях между членами группы. Скорее всего, более комфортно будут чувствовать себя при общении друг с другом те люди, чьи сценарии похожи или дополняют друг друга (Steiner, 1974).
Рис. 10-5. Драматический треугольник Карпмана
Наконец, для определения сценариев и игр можно пользоваться дидактическими средствами, например карпмановским драматическим треугольником (Karpman, 1968). Три вершины этого треугольника соответствуют позициям Жертвы, Спасателя и Преследователя (см. рис. 10-5). Жертвы страдают, проявляют беспомощность и никак не могут почувствовать, что с ними все хорошо. Спасатели чувствуют себя в порядке только тогда, когда они кому-то помогают. Для того чтобы играть свою роль, им надо, чтобы другие оставались жертвами. Преследователи критикуют окружающих, манипулируют ими и таким образом ставят их в положение Жертвы. Большинство членов группы, как правило, занимают свою излюбленную позицию. Но в виртуозно разыгрываемой игре возможно перемещение между вершинами треугольника. Например, какой-нибудь мужчина действует как Жертва – говорит, что он не может принимать участия в работе группы, ведет себя беспомощно. В дело вступает женщина, играющая роль дружелюбного Спасателя. Она ободряет Жертву и предлагает ей помощь. Однако Жертва становится все более беспомощной и зависимой, так что Спасателя это начинает расстраивать и даже злить, и он постепенно смещается к позиции Преследователя. Или, если Жертве не удается выполнить задание, она набрасывается на Спасателя с обвинениями в том, что это он во всем виноват. В таком случае тот, кто исходно был Жертвой, становится Преследователем, а Жертвой чувствует себя Спасатель. В итоге мы имеем дело с возникновением вымогательских чувств и постоянным повторением проигрышных ролей. Чтобы пресечь подобное развитие событий, необходимо его осмыслить и предпринять сознательные усилия для выхода из порочного круга.
В ТА работа ведется в рамках модели, основанной на решениях. Эта модель предполагает, что в раннем периоде жизни человеком были приняты решения, которые в дальнейшем создавали проблемы, и что эти решения в настоящее время можно пересмотреть. Берн (Berne, 1966) приводит случай, когда женщина в ответ на вопрос руководителя "Почему вы не хотите, чтобы вам стало лучше?" ответила: "Потому что лучше – это значит делать то, что ждали от меня родители, а я назло им не буду". Руководитель группы отреагировал на это следующим анекдотом: "Как-то зимней ночью полицейский нашел на крыльце дома пьяного, который весь трясся от холода. На вопрос, что он тут делает, пьяный ответил, что он здесь живет. Тогда полицейский спросил, почему тот не зайдет в дом. "Потому что дверь заперта", – ответил пьяный. Тогда полицейский спросил, почему тот не позвонит. Пьяный ответил, что он звонил, да только никто не отвечает. "Тогда почему бы вам еще раз не позвонить? Вы же здесь до смерти замерзнете", – сказал полицейский и в ответ услышал: "А вот пусть теперь звонка дожидаются!"" (Berne, 1966, р. 255). Другими словами, руководитель пытался прекратить игру "Какой ужас" и вынудить Ребенка женщины позволить ее Взрослому больше не оглядываться на родителей и принять решение дальше жить собственной жизнью. Похоже, один из самых трудных жизненных уроков для людей состоит в том, чтобы они научились делать то, что им нужно, несмотря на то, что кто-то еще хочет от них того же!
Группа должна создать атмосферу, которая будет способствовать приобретению каждым членом группы нового опыта, а не повторению старых сценариев. Руководитель помогает выявить негативные сценарии, после чего члены группы уже могут сами принять противодействующие сценарию решения. Однако "перерешение" более серьезных сценариев должно происходить на уровне Ребенка, который неподвластен резонам Взрослого. Чтобы добраться до Ребенка, в группах ТА применяют методы, взятые из других терапевтических направлений, включая метод инкаунтер-групп, гештальт-методику с использованием пустого стула, психодраму и биоэнергетическую разрядку. При проведении терапии перерешением (Goulding and Goulding, 1979), которая объединяет ТА с гештальттерапией, члены группы работают над тем, чтобы выйти из тупика, то есть из состояния, в котором личность как бы застревает между двумя позициями. Тупики, как и сценарии, часто имеют в своей основе сообщения, воспринятые в детстве, и решения, которые были в этой связи сделаны. В отличие от гештальт-групп, в которых делается акцент на чистом переживании, в группах, где проводится терапия перерешением, подчеркивается значение осмысления. Члены групп ТА часто получают задания представить своего Ребенка, а также разыграть в воображении сцены, в которых они отказывались бы от принятых в детстве неразумных решений и тем самым меняли свою позицию в настоящем.
Рассмотрим конкретный пример. Женщина, разведясь с мужем, никак не может выбросить бывшего супруга из своей жизни и начать жить так, как она хочет (Goulding and Goulding, 1979). Руководителем группы является Боб.
Сью. Я ничего не могу поделать. Он мне все время названивает, и...
Боб. У вас, должно быть, очень странный телефон. Такой, что трубка прилипает к руке, и вы не можете ее положить (смех в группе).
Сью. Да, я понимаю, но...
Боб. Но вы намерены и дальше с ним разговаривать и злиться при этом, пока ему не надоест набирать ваш номер.
Сью. Да, но нельзя же человека просто... вот так бросить.
Боб. А теперь закройте глаза и повторите еще раз: "Нельзя человека просто бросить". И посмотрите, как это вписывается в ваше прошлое. [p.18]
И Сью поняла, что она безуспешно старалась помочь своему мужу так же, как когда-то пыталась повлиять на собственного отца. В своем воображении Сью перерешила свое детское решение следующим образом: теперь она просто выйдет из дома и будет играть, а отец пусть себе пьет, если хочет. В реальной ситуации это соответствовало решению больше не брать ответственность за состояние бывшего мужа и не злиться на себя за неумение ему помочь.
В значительной степени метод ТА ориентирован на осмысление и усвоение знаний. Одно время считалось, что перрешение может осуществляться непосредственно Взрослым на основе рациональной обработки новой информации, предлагаемой руководителем группы и другими ее членами. Но не так давно стало ясно, что многое зависит от источника и характера первоначального решения. По Роберту Гулдингу (Goulding, 1974), существуют три вида запретов или тупиков, имеющих корни в детстве. Запрет первого уровня, имеющий источником Родительское Я воспитателей, наиболее прост. Примером может быть родительская директива, призывающая больше работать и меньше развлекаться. Запрет или тупик второго уровня появляется при взаимодействии Детского Я родителей и Детского Я ребенка, и он более деструктивен (например: "Ты во всем виноват, так что иди отсюда".) Наконец, при конфликте между Приспосабливающимся Ребенком и Свободным Ребенком возникает тупик третьего уровня, который может выражаться в тяжелой депрессии, если Свободный Ребенок полностью подавлен.
Важность выявления запретов, решений и вымогательских чувств, а также перерешения ранее принятых решений видна на примере эффективного применения ТА при лечении фобий. В следующем эпизоде нескольким членам группы, страдающим страхом высоты, было предложено в воображении не спеша лезть вверх по приставной лестнице и представлять себе, как родители реагируют на их заявления, что они не упадут и не будут спрыгивать.
Боб. Кому-нибудь его мать что-нибудь уже ответила?
Бет (в качестве своей мамы). Слезай с лестницы, я тебе говорю!
Боб. Отвечайте ей.
Бет. Ни за что. (Смех.)
Боб. Другие ответы есть?
Эл. Моя ничего не говорит, у нее просто припадок.
Синди. Моя говорит, что я заставляю ее волноваться.
Боб. Ваш ответ?
Синди (говорит еле слышно.)
Боб. Кричите, чтобы она услышала.
Синди. А меня это ни капельки не беспокоит!
Брэд. Моя говорит: будь осторожней.
Мэри. Что значит осторожней?
Брэд. Это значит... ну... осторожней, то есть держись крепче, а то упадешь.
Мэри Отвечай теперь.
Брэд. Не беспокойся, я крепко держусь.
Мэри. Ответь так, чтобы не получилось, что ты ей поддаешься.
Брэд. А я и так осторожен.
Боб. У других мам есть что сказать?
Ди. Моя сидит, улыбается и говорит: "Думаешь, ты такой храбрый. Вот погоди, залезешь повыше, так лестница-то и поедет".
Боб. Отвечайте. Сначала спросите друзей, крепко ли они держат лестницу и не будут ли они ее сдвигать, когда вы залезете выше.
Ди. Будете лестницу сдвигать?
Группа. Нет, не будем!
Боб. Вы им верите?
Ди. Безусловно.
Бет. А я лезу нормально. Мать предупреждает насчет головокружения.
Боб. Отвечайте.
Бет. У меня хватит сил, я не ощущаю слабости, и у меня за всю жизнь не было ни одного головокружения. Я здесь в полной безопасности. Эй, я правду говорю. У меня всю жизнь был страх высоты из-за того, что ты пугала меня головокружениями. А у тебя и у самой-то никогда голова не кружилась. Ты это придумала, чтобы на своем настоять. Вот так, я больше не боюсь и очень этим довольна.
Боб. Есть что у пап сказать?
Эл. Мой отец хочет, чтобы я лез дальше и побыстрее.
Боб. Отвечайте.
Эл. Мне и так хорошо и быстрее не надо. Я лучше здесь останусь.
Боб. Готовы к следующей ступеньке? Хорошо. Рука поднимается выше (замечает, что ушел от приказного тона). Поднимаем вторую руку, держимся крепче, поднимаем ногу на следующую перекладину, держим равновесие, теперь поднимаем вторую ногу. Кому-нибудь страшно?
Синди. Мне.
Боб. Спускайтесь на вторую ступеньку.
Синди. У меня под ложечкой сосет и дыхание перехватывает.
Боб. Значит, у вас под ложечкой сосет и дыхание перехватило. Скажите маме вот что: "Когда я на такой высоте, у меня под ложечкой сосет и дыхание перехватывает".
(Синди так и говорит.)
Боб. Что она отвечает?
Синди. Конечно, ты ведь боишься.
Боб. Отвечайте ей.
Синди. Я не хочу бояться. Я хочу быть наверху.
Боб. А не надо хотеть.
Боб напоминает о разнице между желанием и самостоятельностью: можно "хотеть" всю жизнь и ничего при этом самому не "делать".
Синди. Мне уже легче дышать, и под ложечкой не сосет. Я не боюсь.
Боб. Скажите маме, что не собираетесь падать или спрыгивать.
Синди. Я не собираюсь падать или спрыгивать, и лестница эта подо мной не сломается.
Боб. Она что-нибудь ответила?
Синди. Нет, но она не верит, что я в безопасности.
Боб. Тогда не сказать ли ей, что вам плевать, верит она или нет?
Синди. А мне плевать, веришь ты или нет. Это твои проблемы.
Боб. Как насчет третьей ступеньки?
Синди. Я готова.
Боб. Как ощущения?
Синди. На этот раз в порядке.
Боб (обращается к группе). Какие еще проблемы на третьей ступеньке?
Энн. Я так собой горжусь. Только вот сердце колотится.
Боб. Что вы такого сами себе говорите мысленно, что у вас сердце колотится?
Энн. Я могу упасть и убиться.
Боб. А нельзя ли наоборот: я НЕ могу упасть...
Энн. Не знаю...
Боб. А от кого это зависит?
Энн. От меня. Я НЕ буду падать. И я не убьюсь. Теперь я вижу, как мама выбегает из комнаты, закрывая лицо подушкой, а папа меня поздравляет.
Боб. Что он говорит?
Энн. Он говорит, что я молодец: девочка – а так высоко залезла, даром что боялась.
Боб. Скажите ему, что вы уже не девочка и ничего не боитесь.
Энн. Я уже не девочка и ничего не боюсь.
Боб. Правда? (Боб не очень в ней уверен. Она кивает.) Отлично. У всех все в порядке? Кому-нибудь нехорошо? (Оглядывается.) Отлично, теперь посмотрите вниз на тех, кто держит лестницу, и скажите им: "Мне видно дальше, чем вам – там, внизу". [Goulding and Goulding, 1979, р. 266-269]*
* Воспроизведено с разрешения издательства Brunner/Mazel, Copyright 1979.
По завершении этого мысленного эксперимента членам группы было предложено залезть на настоящую лестницу, чтобы подкрепить свое новообретенное бесстрашие. Терапевты утверждают, что прямое воображаемое противостояние Родительским запретам и ролевые игры ведут к быстрому избавлению от новых и старых страхов.
Одно из достоинств транзакционного анализа – простота его концепций и методов. Деление личности на отдельные состояния Я не лишено здравого смысла и отражает исторически сложившиеся взгляды на множественную природу человека. Некоторым ТА представляется столь же глубоким, как и психоанализ, но не вынуждающим вступать в соприкосновение с мистической суперструктурой. Однако практикующие ТА специалисты подчеркивают, что между ТА и психоанализом есть фундаментальные различия. ТА позитивен и оптимистичен. С описанными выше группами его объединяет направленность на то, чтобы дать участникам возможность принимать самостоятельные решения. ТА имеет весьма широкий спектр применения, о чем свидетельствует его использование в группах как здоровых индивидов, так и людей с эмоциональными расстройствами. ТА прагматичен. Эрик Берн постоянно следил за признаками "излечения" и был нетерпим к методам, которые, казалось, интенсивно продвигали людей к цели, но редко помогали ее достигнуть.
Один из недостатков ТА, вероятно, в том, что люди не столь рассудительны, как это можно заключить исходя из теории. Для ранних этапов развития ТА и до некоторой степени для его нынешнего состояния характерна предпосылка, что люди способны к переменам при достаточной информированности и при умении логически рассуждать. Они просто получают новую информацию, обрабатывают ее, принимают решение и изменяют поведение. Теоретически изменения происходят, когда внедренная в Ребенка информация становится осознанной и доступной для Взрослого (Berne, 1961). На практике процесс изменений не столь прямолинеен. Поэтому специалисты, практикующие ТА, вынуждены полагаться на другие методы групповой терапии. На данный момент в ТА приняты методы инкаунтер-групп, гештальт-психологии, телесной терапии и другие ранее рассмотренные нами методики. Руководители групп ТА обычно не испытывают неудобств, вводя в действие любые другие методы, лишь бы они обеспечивали достижение поставленных целей.
Приверженцы какого бы то ни было психотерапевтического метода, изобретающие специфический словарь и учреждающие собственный институт аккредитации и профессиональный журнал, рискуют превратить свое дело в культ. Верно, что членам групп ТА обычно приходится знакомиться с основным словарем, включающим такие специальные термины, как Родитель, Взрослый, Ребенок, игра, вымогательство, решение, сценарий, поглаживание, пренебрежение, контракт. Некоторые руководители групп ТА придают очень уж большое значение подобным словам при составлении хитроумных выражений, и иногда кажется, что занятие в группе сводится к интеллектуальному состязанию по придумыванию точных ярлыков, навешиваемых на определенные формы поведения или на транзакции. В этом не только нет необходимости, это даже вредно, потому что у членов группы может появиться ощущение, что они просто механические куклы, которые разыгрывают несвязанные между собой роли. Наиболее прогрессивные руководители групп ТА практически никогда не прибегают к профессиональному жаргону и занимаются настоящим делом.
В группах ТА, как уже отмечалось, не уделяется большого внимания групповым процессам и разработке групповых норм. Как в гештальт-группах и в группах телесной терапии, работа здесь обычно ведется на уровне одного участника при его взаимодействии с руководителем группы. Тем не менее есть основания считать, что группы ТА проходят в своем развитии через стадии, которые сходны со стадиями развития других групп, и при этом взаимодействие между членами группы постепенно усиливается, а связь между каждым отдельным участником и руководителем группы ослабевает (Misel, 1975). Есть и такие руководители групп, которые стремятся применить к ТА модель группового процесса (Peck, 1978).
Приверженцы ТА выступают в защиту групповых способов работы, создающих, по их мнению, наиболее благоприятную для изменений обстановку. Принято считать, что проблемы существуют между людьми, а не у отдельных людей, и в ТА изучение межличностного взаимодействия доведено до уровня искусства. Объединенные ресурсы Взрослых составляющего группу множества индивидов содержат огромный массив информации. Члены группы всегда могут получить поддержку и ободрение, которые укрепляют их веру в возможность изменить себя. Группа может подкрепить принятые участником новые решения. Участники могут свободно вмешиваться в ход работы в группе, и их ремаркам должно быть уделено достаточное внимание, поскольку они являются либо отражением имеющих место в группе игр, либо частью скрытых или пересеченных транзакций. Более того, каждый участник получает стимул от активной работы других и учится использовать ее себе на пользу.
В настоящее время транзакционный анализ является вполне логически завершенной концептуальной системой. Современные практики продвинули его во многих направлениях от тех позиций, которые отстаивал сам Берн. Согласно одному из обзоров (Goulding, 1976), существуют по крайней мере четыре разных модели транзакционного анализа: модель Берна; модель репарентинга, предложенная Шифф (Schiff, 1975); асклепианская модель (Groder, 1976) и модель перерешения (Goulding and Goulding, 1979). Весьма впечатляет широта сферы применимости ТА – от детского сада (Grieve, 1978) до бюрократических структур (Frank, 1975), от среды алкоголиков (Steiner, 1971a) до групп умственно отсталых людей (Cheney, 1970).
За последние десятилетия опубликовано большое количество статей с изложением позиций ТА, описанием отдельных случаев и результатов исследований. Однако эффективность ТА в разных выборках подтверждена лишь в немногих эмпирических исследованиях, которые соответствуют стандартам научной строгости, включая адекватный контроль, надежные количественные оценки и достаточную длительность наблюдения. Берн отмечал, что структурный анализ состояний Я получил экспериментальное обоснование в лабораторных исследованиях Уилберта Пенфилда (Penfield, 1958). Пенфилд раздражал височный участок коры мозга слабыми электрическими импульсами и обнаружил при этом, что детали произошедших событий записываются в памяти вместе с чувствами, которые они вызвали. Эти наблюдения стимулировали изучение состояний Я личности и поиск свидетельств ранних родительских влияний и запретов. Дальнейшие исследования показали, что процесс общения между Родителем, Взрослым и Ребенком можно регистрировать и записывать (Baker and Holden, 1976). Среди немногочисленных исследований, в которых изучались контрольные группы и производились статистические оценки, можно отметить работы Гродера (Groder, 1976), который применял ТА в среде закоренелых преступников в колонии строгого режима, а также Амундсена и Завацкого (Amundson and Zawatzky, 1976), которые применяли ТА в качестве элемента учебной программы для детей. В программе Гродера сеансы групповой работы имели результатом значительные изменения личностных характеристик, определяемых с помощью опросников, в том числе Миннесотского многопрофильного опросника, и изменения в поведении, включая исчезновение признаков асоциальности. Исследования Амундсона и Завацкого показали, что у детей, с которыми работали в группах ТА, улучшились показатели самооценки и принятия их сверстниками.
Транзакционный анализ (ТА) был разработан психиатром Эриком Берном, который считал психоанализ слишком статичным и излишне усложненным методом. В основе ТА лежат понятия состояний Я, транзакций, игр и сценариев. Структурный анализ является методом исследования состояний Я, то есть определенных устойчивых стереотипов мышления, чувств и поведения, которые можно выделить в структуре личности и которые обозначаются как Родитель, Взрослый и Ребенок. Функционально Родительское состояние Я можно разбить на Критикующего Родителя и Заботливого Родителя, Детское состояние Я включает Свободного Ребенка и Приспосабливающегося Ребенка.
Транзакции – это обмен поглаживаниями между состояниями Я двух людей. В типичных случаях это дополняющие, пересеченные и скрытые транзакции. Запреты – это то, что сообщается индивиду Детским Я его родителей и в дальнейшем тормозит свободное функционирование его как взрослой личности. В теории ТА принято выделять четыре основных жизненных позиции, из которых идеальной считается позиция "Со мной все хорошо, и с вами все хорошо".
Игры – это скрытые транзакции, приводящие к результатам, имеющим для каждого из участников первичный и вторичный интерес. Примерами игр могут быть "Пни меня" или "Попался, сукин сын". Сценарии – это организующие жизнь человека планы, которые уходят корнями в его детство. Их можно диагностировать по поведению в группе, а также на основании любимых лозунгов или сказок.
Работа в группах ведется на основе индивидуальных контрактов, в которых определяются цели и условия лечения. Роль руководителя группы определяется защитой ее участников, позволением экспериментировать с происходящими в них переменами и дееспособностью, которая выражается в своевременном вмешательстве. Руководитель помогает анализировать состояния Я, транзакции, игры и сценарии. Краткосрочная цель ТА состоит в достижении целей, оговоренных в контрактах, долгосрочная – в переписывании сценариев жизни. Изменение сценариев включает работу по перерешению и применение специальных дидактических средств, например драматического треугольника.
Работа в группах ТА имеет познавательную и образовательную направленность, а создаваемая группой обстановка способствует работе по контрактам и проявлению Взрослых Я членов группы. Транзакционный анализ сравнительно несложен для понимания, некоторые даже критикуют его за то, что он слишком прост. Хотя в ТА групповым процессам особого внимания не уделяется обстановка группы для него идеальна, поскольку считается, что проблемы существуют по большей части во взаимоотношениях между людьми.
Amundson, N.Е. & Sawatzky, D.D. A summative evaluation of the "Transactional Analysis with Children" educational program. Transactional Analysis Journal, 1976, 6, 326-328.
Baker, Е.Е. & Holden, J.D. An investigation of transactional analysis postulates involving the Parent, Adult, and Child ego state model. In G.M.Goldhaber & M.B.Goldhaber (Eds.), Transactional analysis: Principles and applications, Boston: Allyn & Bacon, 1976.
Berne, E. Group attendance: Clinical and theoretical considerations. International Journal of Group Psychotherapy, 1955, 5, 392-403.
Berne, E. Transactional analysis in psychotherapy. New York: Grove Press, 1961.
Berne, E. Games people play. New York: Grove Press, 1964.
Berne, E. Principles of group treatment. New York: Oxford University Press, 1966.
Berne, E. What do you say after you say hello? New York: Grove Press, 1972.
Berne, E. Beyond games and scripts. New York: Grove Press, 1977.
Cheney, W.D. TA's widening use with the mentally retarded. Transactional Analysis Bulletin, 1970, 9, 104-105.
Crossroan, P. Permission and protection. Transactional Analysis Bulletin, 1966, 5, 152-154. Dusay, J.M. Script rehearsal. Transactional Analysis Bulletin, 1970, 9, 117-121.
Dusay, J.M. & Sterner, C.M. Transactional analysis in groups. In H.I.Kaplan & B.Sadock (Eds.), New models for group therapy. New York: Jason Aronson, 1972.
Frank, J.S. Now to cure organizations. Transactional Analysis Journal, 1975, 5, 354-358.
Gwlding, M.M. & Goulding, R.L.Changing lives through redecision therapy. New York: Brunner/Mazel, 1979.
Goulding, R.L. New directions in transactional analysis: Creating an environment for redecision and change. In C.J.Sager & H.S.Kaplan (Eds.), Progress in group and family therapy. New York: Brunner/Mazel, 1972.
Gouldzng, R.L. Thinking and feeling in transactional analysis: Three impasses. Voices: The Art and Science of Psychotherapy, 1974, 10, 11-13.
Goulding, R.L. Four models of transactional analysis. International Journal of Group Psychotherapy, 1976, 26, 385-392.
Grieve, J.H. Effects of teacher methods using transactional analysis strategies on achievement and emotional adjustment of kindergarten children. Unpublished doctoral dissertation, University of Michigan, 1978.
Groder, M.G. Asklepieion: Effective treatment for felons. In G.M.Goldhaber & M.B.Goldhaber, Transactional analysis: Principles and applications. Boston: Allyn & Bacon, 1976.
Harris, T. I'm OK, You're OK. New York: Harper & Row, 1969.
Holland, G.A. Transactional analysis. In R. Corsini (Ed.), Current psychotherapies. Itasca, Ill.: F.E.Peacock, 1973.
Holloway, W.H. Transactional analysis: An integrative view. In G. Barnes (Ed.), Transactional analysis after Eric Berne. New York: Harper's College Press, 1977.
James, M. The downscripting of women for 115 generations: A historical kaleidoscope. Transactional Analysis Journal, 1973, 3, 15-22.
James, M. Techniques in transactional analysis. Reading, Mass.: Addison-Wesley, 1977.
James, M. & Jongeward, D. Born to win. Reading, Mass.: Addison-Wesley, 1971.
Kahler, T. Drivers: The key to the process of scripts. Transactional Analysis Journal, 1975, 5, 280-284.
Karpman, S.B. Fairy tales and script drama analysis. Transactional Analysis Bulletin, 1968, 7, 39-43.
Misel, L.T. Stages of group treatment. Transactional Analysis Journal, 1975, 5, 385-391.
Peck, H.B. Integrating transactional analysis and group process approach in treatment. Transactional Analysis Journal, 1978, 8, 328-331.
Penfield, W. The excitable cortex in conscious man. Springfield, Ill.: Charles C. Thomas, 1958.
Schiff, J.L. the cathexis reader: The transactional analysis treatment of psychosis. New York: Harper & Row, 1975.
Sterner, C.M. Games alcoholics play. New York: Grove Press, 1971. (a) Sterner, C.M. The stroke economy. Transactional Analysis Journal, 1971, 1, 9-15. (b) Sterner, С.М. Scripts people live: Transactional analysis of life scripts. New York: Grove Press, 1974.
Woollams, S. & Brown, M. The total handbook of transactional analysis. New York: Prentice-Hall, 1979.