Книга первая Дигест Юстиниана открывается Титулом I. "О правосудии и праве", который начинается высказыванием Ульпиана: “Изучающему право надо прежде всего узнать откуда произошло слово "право" (ius). Право получило свое название от "правосудия" (iustitia), ибо согласно превосходному определению Цельса, право есть наука о добром и справедливом (iuris est ars boni et equi)”.

Ниже (Д.1.I.10) приводится следующее определение Ульпиана: "Правосудие есть неизменная и постоянная воля предоставлять каждому его право. 1. Предписания права суть следующие: жить честно, не чинить вред другому, каждому воздавать то, что ему принадлежит. 2. Правосудие есть познание божественных и человеческих дел, наука о справедливом и несправедливом".

В последующем в буржуазной науке сложилось убеждение, что римскому праву было свойственно внутреннее деление его в зависимости от охраняемых интересов на право частное и право публичное; в обоснование этого убеждения ссылаются неизменно на высказывание Ульпиана. Однако в Дигестах нет такого высказывания. Слова Ульпиана таковы (Д.1.I.1.2.): "Изучение права распадается на две части: публичное и частное. Публичное право, которое относится к положению римского государства, частное, которое (относится) к пользе отдельных лиц; существует полезное в общественном отношении и полезное в частном отношении". С этим совершенно согласно и положение четвертого фрагмента Титула I Институций Юстиниана (далее в тексте - Институции): "В этом учении две части: учение о праве публичном и праве частном".

Таким образом, нет оснований считать, что римские юристы делили право на частное и публичное. Для них право выступало в единстве. Это естественно, так как не может быть "публичных" и "частных" добра и справедливости: они либо есть и охраняются всеми мерами публичной власти, либо их нет и тогда то, что обозначают термином "право" таковым не является. Кроме того, для римлян единство права основывалось на древнем убеждении, что действительное право исходит из единого источника, носителя верховной власти - суверена, то есть римского народа. Искажение с течением времени данного убеждения вело к упадку римской государственности.

Уже в эпоху царей разрешение общественных конфликтов могло происходить в рамках государственного или частного судебного процессов, в зависимости от того, возбуждал ли его царь (как воплощение и олицетворение государства) по собственному почину или по просьбе частного лица. Первый вид процесса возникал, если было нарушено общественное спокойствие (в случае государственной измены или сообщничества с неприятелем; при насильственном сопротивлении властям, злостном убийстве, а также поджигательстве, оскорблении девичей и женской чести, мужеложестве, лжесвидетельстве, ночном хищении, порче жатвы заклинаниями, перемещение межевых знаков). Рассматривал подобные дела сам царь; позже они были поручены “следователям по делам об убийствах” (questores parricidii). Наказанием за подобные преступления была, как правило, смертная казнь (т.е. воздействие на личность нарушителя).

В иных случаях, когда нарушались права отдельных лиц (в том числе и такими деяниями, как кража, грабеж, избиение), государство вступалось только по просьбе обиженного, который приглашал обидчика предстать вместе с ним перед царем или приводил его силой. Обычно дело завершалось мировым соглашением и выплатой удовлетворения (poena), хотя должник или вор могли, по решению власти, перейти во владение жалобщика.

Право как совокупность общеобязательных норм (позитивное право, право в объективном смысле) регулирует общественные отношения по-разному: некоторые отношения регулируются принудительно, так что отдельные лица по своему усмотрению не вправе отменять или изменять соответствующие предписания, ибо они исходят из единой воли - государства. Так обстоит дело в области конституционного устройства государства, сбора податей с населения, охраны границ. Это - область юридической централизации; в ней все регулирование проникнуто духом субординации (подчиненности), принципом власти (imperium); действующие в ней правовые нормы носят императивный, то есть абсолютно повелительный характер.

Более всего такие начала регулирования применимы к имущественным (хозяйственным) отношениям между гражданами, к семейным отношениям, к урегулированию взаимных обид. Это область самостоятельности, свободы усмотрения отдельных субъектов, сфера юридической децентрализации, где все регулирование подчинено духу координации. Правила здесь носят не принудительный, властный, а восполняющий - диспозитивный (dispositivum) характер.

Однако римскому праву не было знакомо такое единое обозначение правовой отрасли, которое свойственно современности - гражданское право. Та область правового воздействия, для которой характерно было преимущественное применение дозволительных методов регулирования, включала в себя три части, как это следует из Дигест (Д.1.I.1.2.) (равным образом - из Институций): "Частное право делится на три части, ибо составляется или из естественных предписаний (ius naturale), или из (предписаний) народов (ius gentium), или из (предписаний) цивильных(ius civile)".

Первоначально цивильное право являлось правом только прирожденных граждан Рима; им не могла пользоваться большая часть населения города. С этой точки зрения, римское цивильное право было сугубо национальным. Оно включало всю совокупность правил, регулирующих светские и сакральные отношения (ius и fas); предусматривало кару за преступления и упорядочивало отношения по владению землей, рабами, прочим имуществом. Оно отличалось крайним формализмом, монолитностью (неотдефиренцированностью институтов) и простотой. Это естественное следствие простоты, неразвитости экономической жизни общины, простоты общественных отношений. Кроме этого, характерными чертами формирования и применения цивильного права в древности выступали сакрально-народный характер правотворчества и особый порядок судопроизводства - легисакционный процесс (per legis actionem), в котором община (государство) не играла активной роли, предоставляя гражданам как формулировать исковые требования, так и выносить судебные решения.

Будучи чисто национальным правом граждан римской общины, оно носило еще название квиритское право - ius quiritis, так как сами граждане назывались квиритами. ((I.Кн.1. II.2) "Цивильное, однако, право получает название от каждого государства; например, право Афинское; поэтому, если кто захочет назвать законы Солона или Дракона цивильным правом Афинского народа, то он не ошибется. Таким образом, право которым пользуется римский народ, мы называем цивильным правом римлян, или право, которым пользуются квириты, называем квиритским, а называются римляне квиритами от Квирина").

Установление в 510 г. до Р.Х. республиканского строя, последующее подчинение Риму других латинских общин, распространение власти на всю Италию способствовали расшатыванию старого патриархального строя общественных отношений, вытеснению натурального хозяйства товарным производством. Сложившееся в древности цивильное право перестало соответствовать возникшим более сложным и разнообразным отношениям.

К концу республиканского периода экономические, политические и мировоззренческие факторы делают древнее национальное право непригодным для регулирования общественных отношений в новых условиях. Требуется более универсальное право, способное удовлетворить интересы всех включенных в мировую державу народов, лишенное всяких местных и национальных особенностей.

Выдающееся значение для разработки такого права имело право народов - ius gentium. Ульпиан определял его следующим образом (Д.1.I.4): "Право народов - это то, которым пользуются народы человечества". Далее в Дигестах, в фрагменте, принадлежащем Гермогениану, раскрывается содержание этого права (Д.1.I.5): "Этим правом народов введена война, разделение народов, основание царств, разделение имуществ, установление границ полей, построение зданий, торговля, купли и продажи, наймы, обязательства, за исключением тех, которые введены цивильным правом". Наконец, важную характеристику сущности этого права находим во фрагменте, принадлежащем Гаю (Д.1.I.9): "...то же право, которое естественный разум установил между всеми людьми, соблюдается у всех одинаково и называется правом народов, как бы тем правом, которым пользуются все народы".

Внедрение права народов в римскую правовую систему происходило посредством деятельности особой магистратуры, специально образованной для руководства судопроизводством в период межобщинных распрей (367 г. до Р.Х.) - претуры. С 242 г. до Р.Х. для улаживания дел многочисленных иноземцев (перегринов), котороые все больше наполняли Рим, стал избираться претор по делам перегринов (praetor peregrinus).

Одновременно стиралась резкая грань между римскими гражданами и неримлянами, между квиритами и перегринами. Все большее число свободных жителей громадного государства приобретали права римского гражданства. Тем самым уменьшалась формальная сфера применения права народов. Наконец, в 212 году в соответствии с эдиктом императора Каракаллы все свободное население империи приобретает права римского гражданства. После этого имущественные отношения любых субъектов в стране подпадают под юрисдикцию цивильного права. Однако это вовсе не означает, что система ius gentium умерла бесследно: за многовековой период взаимодействия двух систем, содержание права народов перешло в национальное право Рима, вытеснив из него все устаревшие и негодные нормы и понятия.

Естественное право римляне понимали как некий высший закон, как состояние порядка в природе и обществе. Законы (иные акты людей), устанавливаемое людьми позитивное право, не должны нарушать этот всеобщий порядок. Нарушение этого порядка, следовательно ius naturale, порождает бесправие, произвол, беззаконие (параномию). Напротив, соответствие человеческих установлений естественному праву порождает справедливость (aequitas), которая и является целью права.

Такое понимание права недвусмысленно следует из следующего высказывания Павла (Д.1.I.11.): "...право означает то, что всегда является справедливым и добрым - каково естественное право". Таким образом, то, что не порождает справедливость, не имеет ценности права.

Философская конструкция справедливости являлась основанием для правотворческой деятельности преторов и юристов, которые в своих эдиктах и комментариях отстраняли закон, уже не соответствующий понятию aequitas и, таким образом, создавали новое, более совершенное право.

Более того, представления о естественном праве выражают отношение римлян к праву как явлению по природе своей нравственному: omne ius hominum causa constitutum est.

Восприятие права как нравственного явления подтверждается достижениями римской юриспруденции. При разборе дела юристы интерпретировали существующие правовые нормы в духе их соответствия требованиям естественного права и справедливости и в случае коллизии зачастую изменяли старую норму с учетом новых представлений о справедливости и справедливом праве (aequum ius). Подобная правопреобразующая (и нередко правообразующая) интерпретация юристов мотивировалась поисками такой формулировки предписания, которую бы дал в изменившихся условиях сам справедливый законодатель. Принятие правовой практикой новой интерпретации (прежде всего в силу ее аргументированности и авторитетности ее автора) означало признание ее содержания в качестве новой нормы, а именно, нормы ius civile. Правопреобразующая деятельность юристов обеспечивала взаимосвязь различных источников римского права и содействовала сочетанию стабильности и гибкости в дальнейшем его развитии и обновлении.

10. В чем состоит значение естественного права для развития римского права в целом?